Почему больные не хотят лечиться (на примере психозов, ассоциированных с употреблением алкоголя и наркотиков).
Бред у больных, болеющих психозом, и злоупотребляющих алкоголь и наркотики, больных, явно ассоциирован с какой-то жизненной вехой, в которой случайно переплелись личные качества, плохие привычки и влияние среды. Ядро нарушения, произошедшего в определенный период времени, очень плотное, оно практически не купируется, и что самое главное - живет совершенно отдельной жизнью от тех пусковых механизмов, в которых произошло его рождение.
Принимают ли алкоголь и наркотики больные дальше - не важно. Важно только состоявшееся в головном мозгу больного ассоциирование в тот самый временной промежуток.
По сути, патологическая реакция на многочисленные вредные стимулы говорит о неприятии организма или даже личности этой вредности, с которой они столкнулись. Произошла бессознательная реакция отторжения некоторого обстоятельства, и человек уже твердо понимает, какой вывод он сделал относительно этой вредности, и дальше будет стоять только на этой своей позиции.
Что здесь опасно? Опасно не делание вывода. Поскольку среда в некоторых случаях бывает настолько патогенной, что больному (зависимому психотику) не за что зацепиться, то он продолжает вести всю ту же "легкую" жизнь, которую не в силах преодолеть в одиночестве или без поддержки друзей. Может случиться, что друзья просто не знают, как помочь этому пациенту, и у них нет готовых рецептов и способов совладания, которые бы они могли передать своему другу.
Работа с такими психозами предполагает вхождение в фабулу бреда больного и расщепление негативной мысленной спайки - той самой болезненной ассоциации, которая "склеила" между собой эти два психических признака - состояние опьянения и волнение по поводу того или иного фактора, запустившего рефлекс непереносимости алкоголя или наркотика.
В противном случае больной все равно возвращается к этой ассоциации, он стремится продлить это ощущение свободы, в некотором случае свободы поведения, в некотором случае, свободы взглядов, опираясь на свой доболезненный опыт, когда его привычки не представляли для него опасности. Бросит ли больной эти дурные привычки - это уже третий вопрос. Первых два - ассоциирование некогда не бывших ассоциированных моментов и причины, которые могли бы вызывать стресс.
Но, тогда, тот ли именно симптом мы лечим, когда запрещаем больным пить, принимать наркотики директивным путем, прежде чем мы не узнаем всю палитру личности, попавшей в данное психотическое состояние?
Надо сказать, что рефлекс расщепить на атомы и поменять его закрепившееся состояние на другие, более свободные, формы поведения, достаточно сложно.
Стоит ли говорить, что подобные ассоциации могут встречаться и при психозах другого типа, в результате лечения которые становятся подавляемыми бессознательными реакциями организма, и собственно, и дают то самое отрицание лечения или полную непереносимость лечения, или лечения, но как можно более гуманного (я сознательно употребила этот термин).
Когда лечение сплошь и рядом состояит из директивного подавления подобных сформировавшихся рефлексов, оно никогда не станет добровольным и желаемым!
